От помпезных песен до выжигающих сетчатку световых шоу перед стадионными толпами, всё, что касается Muse СУПЕРМАССИВНО. Сможет ли The Resistanse, их самый кричащий альбом на данный момент – представьте стероиды на стероидах - наконец-то поставить Америку на колени?

В Нижнем Ист-Сайде Манхэттена полночь, и щекастый гитарист в мешковатой майке еще не знает, что его ждет. «Да, у нас еще одно выступление в Бруклине через пару дней», - хвастается Щекастый Доминику, худому светловолосому англичанину в черной кожаной куртке. На дворе раннее лето, и эти двое стоят у входа в маленький клуб/пекарню под названием Cake Shop. Группа музыканта закончила играть несколько минут назад, и он все еще взбудоражен. Тротуар кишит хорошо снаряженными дегенератами, которые выглядят так, будто у них тоже выступление в Бруклине через пару дней.

Черный таун-кар везет Мэтта Беллами на рандеву с мертвыми. В знакомстве нужды не будет.
«Когда я был маленьким, моя мать общалась с призраками», - говорит Беллами, когда лимузин ползет к манхеттенскому порту на SouthStreet и к расчлененным трупам, представленным на выставке «Bodies».– «Она и мой отец приглашали друзей, чтобы использовать спиритическую доску и общаться с духами. Мне разрешалось смотреть. Я полагаю, именно тогда зародился мой интерес к неизведанному».
Это любопытство к тому, что же там за гранью, никогда не исчезало, и оно приняло совершенно мрачный оборот. «Я всегда был очень заинтересован в теориях заговора, и все еще ими интересуюсь», - говорит худощавый Беллами, одетый по такому зловещему случаю в светло-голубую полосатую рубашку на пуговицах, широкие черные брюки и черные кожаные мокасины, а его волосы находятся в творческом беспорядке, предпочитаемом британскими рокерами с 1965. – «Но я научился быть осторожным, говоря об этих вещах. Люди воспринимают мое любопытство как признак веры. Я думаю, по мере взросления я буду становиться все более и более заинтересованным скорее в исследовании проверяемых гипотез, чем в выбалтывании своих мнений».
А до тех пор:
Об 11.09: «Существуют данные, говорящие о том, что власти заранее знали об атаках и дали им случиться. На YouTube есть видео под названием "LooseChange”, которое это объясняет».
О СМИ: «Почему мы видим страшные фотографии насилия, происходящего в Иране, но не в Ираке? Потому что определенные люди, наделенные властью, имеют обоснованный интерес в регулировании нашего доступа к информации».
О создании человеческой жизни: «Вполне правдоподобно, что строительные блоки жизни – РНК и ДНК – прибыли на Землю как осколки с разрушенных планет. Если считать, что инопланетная жизнь включает такие вещи, как клетки и амебы, то справедливо полагать, что люди сочетают в себе земное и инопланетное происхождение».
О современных представителях британского рока: «Происходит идолизация прошлого. Рок слишком молод, чтобы говорить, что TheBeatles или RollingStones нельзя превзойти. Чисто в отношении звука, можно. Если бы TheBeatles существовали сегодня, они бы делали то же, что и мы, и работали бы на острие технологий».
Он не закончил. «Я не собираюсь называть имен, но я смотрю вокруг и вижу очень много людей, увлеченных своим хобби. Мы запираемся в студии месяцами и ездим в туры годами. Люди не живут этим, как мы. Для них это не жизнь и смерть».
Настойчивость никогда не была проблемой для Беллами. Вырастая в Тинмуте (население 15000), он видел в игре в группе единственную возможность для жизни, которая предлагала более захватывающие вещи, чем поедание магических грибов, что росли в торфяниках вокруг города.
«Там не так уж много конструктивных занятий», - говорит певец, чей отец Джордж исполнял гитарную партию в первой песне британской группы, занявшей первое место в США («Telstar» группы Tornadoes, 1962 год). – «Я познакомился с Домом и Крисом в школе, и они чувствовали то же самое. Когда нам было около 13, я пробрался к Дому в группу. Мы уговорили Криса сменить барабаны на бас. С первой секунды у нас всех была вера в то, что мы делали».
Постоянные серии концертов в подвалах у друзей, во время которых они смешивали собственную музыку с каверами SonicYouth и Primus, дали им смелость для участия в местной битве групп. Они назвались RocketBabyDolls, взлохматили волосы, наложили на лица белую пудру, разгромили свои инструменты и выиграли.
«Мы победили некоторых серьезных музыкантов», - вспоминает Беллами посреди гула вечерней пробки. – «Людей, которые играли каверы PinkFloyd и тому подобные вещи. Мы думали, что идем туда, чтобы провалиться на соревновании. Выигрыш заставил нас думать, что у нас есть что-то, что мы можем предложить как группа».
Вскоре они привлекли внимание Денниса Смита, управляющего Sawmills, близлежащей студией, в которой Oasis записали DefinitelyMaybe, и которая запишет дебютный EP группы в 1998.
«Даже когда они были детьми, было то сосредоточение на том, что они делали, которое есть у всех великих групп», - говорит Смит, который также выступал в роли их первого менеджера. – «Они были такими преданными своему делу, не существовало Плана Б. Они не собирались в колледж. Единственное, что им было нужно, - это время развиваться».
Они его получат. Но выбирать не придется.

Во многом будучи меркантильным инвестором,Доминик Ховард думает о приобретении недвижимости на Манхеттене. Однако у него есть предпочтения. «Я бы хотел приобрести квартиру на достаточно большой высоте», - говорит он, сидя с членом их менеджмента и публицистом Warner Bros. в лобби роскошного отеля в деловой части города. – «Что-нибудь с хорошим видом на Empire State Building. Без него это кажется немного бессмысленным, не так ли?»
Если какой-то член группы способен определить, что является существенным, то это Ховард. Его отец умер от сердечного приступа через час после того, как увидел выступление своего сына на Glastonbury в 2004. «Когда случается такая трагедия, это в некотором смысле вынуждает тебя стараться больше. Ты осознаешь, как тебе повезло», - говорит он, сбежав от своих сотрудников B Bar, повседневное бистро рядом с отелем.
«В некотором смысле», - продолжает он, - «нужно воспринимать пребывание в Muse как отдельную от своей личной жизни вещь. Трюк в том, чтобы ничем из этого не жертвовать. Успех в одном не гарантирует успеха в другом – иногда совсем наоборот».
Распространяется ли это суждение на карьеру группы? «Мы думаем, что будем хэдлайнерами на Giants Stadium», - говорит Ховард. – «Но если этого не случится, в мире есть множество других стадионов. Мы будем играть для людей, которые хотят нас слушать. Где бы они ни были. Но видеть закулисный проход на арену после того, как ты сыграл на нескольких стадионах – выглядит слабовато, не правда ли?»

Беллами прибыл на «Тела» (Bodies) и держит в руках высушенный мозг. Его лицо посерело. Он положил мозг и побрел к витрине с препарированными зародышами. «Ну, » – бормочет он, рассматривая куски плоти размером с кулак, – «должен сказать, что могу поставить галочку в моем списке вещей, необходимых увидеть».
Кровь медленно возвращается к его лицу, Беллами рассказывает о первом вояже группы в США и последующем изгнании. «Мы были в восторге», – говорит он о выступлении в 1998 на презентации лейбла в Лос-Анжелесе и на конференции CMJ в Нью-Йорке, что привело к контракту на два альбома с лейблом Мадонны Maverick. – «Мы были не прочь погулять по Лос-Анжелесу, угощаться щедрыми ужинами, кататься на лимузинах, а затем улететь работать домой в Англию. Возможностей там казалось намного больше, чем дома».
Но не сложилось. Shobiz – глэмми-пиано-хеви дебют 1999г. провалился. В 2001 году в Origin Of Symmetry , более агрессивном и гитаро-ориентированно выполненном, компания потребовала от Беллами смягчить фальцет настолько, что просила MUSE перезаписать сингл Plug-In Baby, изменив вокальный регистр. Группа отказалась, и обе стороны заявили: «Это не из-за нас, а из-за вас». Альбом вышел на родине только в 2005г.
Хотя с этой страной не получилось, открылся остальной мир. «Расставание с Maverick неожиданно обернулось благом», – объясняет Денис Смит (Dennis Smith). – «Они подписали контракты с другими лейблами в других странах, а это значило, что проблемы не распространились». Show-biz и Symmetry очень хорошо были проданы в Великобритании и Франции. (Warner Bros подписали контракт с группой в 2003г. «Я не могу ставить себе в заслугу открытие группы», – говорит Пери Уотс-Рассел (Perry Watts-Russell) ответственный компании за поиск новых исполнителей. – «Я только услышал то, что уже услышал весь мир»).
«Если бы не успех повсюду, проблемы в Америке могли стать деморализующими», – говорит Беллами, в окружении трупов, которые казались вышедшими из гигантской яйцерезки. – «Единственное, что мы потеряли - время. Resistance на самом деле наш третий здесь альбом. Если бы вы сказали мне несколько лет назад, что мы будем собирать арены нашим третьим альбомом, я был бы счастлив».
Но временнАя задержка все-таки оставила некоторое раздражение. «Нас все время спрашивали о звучании, похожем на Radiohead», – вздыхает Беллами, в чьем голосе, нравится ему это или нет, часто проскальзывает высокий, скорбный тон похожий на голос Тома Йорка. – «Мы в основном это преодолели. Я этого больше не слышу».
С ним согласен и Джон Лекки (John Leckie), который продюсировал диск The Bends Radiohead и был сопродюсером первых двух альбомов MUSE. «В конце 90-х, любая британская группа, которая пела страстно и играла на гитарах подвергалась сравнению с Radiohead», – говорит Лекки, который также делал записи для Stone Roses, New Order, и My Morning Jacket. «После того как я спродюсировал The Bends, мне предлагали так много подражателей Radiohead, что я намеренно искал что-то другое. Я обнаружил это в MUSE. Сравнения глупы».

Resistance, спродюсированный группой и записанный в подвальной студии рядом с домом Беллами на озере Комо (Италия) (ниже по шоссе от Джорджа Клуни), является еще одним свидетельством своеобразия MUSE. Среди других искусных памятников мощной высокой точности воспроизведения и озвучания, альбом включает в себя Exogenesis, 12-минутную симфоническую фантазию о заре человечества, I Belong To You (+ Mon Coeur S’Oevre A Ta Voix), в которой Беллами напевает по-французски скорее пользующийся дурной славой ривьера-фанк, и United States Of Eurasia (+ Collateral Damage) широкомасштабное струнно-нагруженное интеллектуальное произведение.
The Bends это не то.
«Мы достигли точки, где MUSE исключительны», – говорит Беллами, основной автор песен группы, отображенный персонажем в Guitar Hero 5.
Но когда пути группы в Старом и Новом свете совершенно параллельны, есть трудности при продаже. «Американская аудитория настолько непредсказуема», – говорит Кирк Хэммет (Kirk Hammett) из группы Metallica, который разделяет менеджмент с MUSE. – «Metallica это металл-группа, и дело с концом. Все просто. MUSE труднее определить. Они делают и поп, и металл, и симфонические вещи. Это немного труднее продать».
Тем временем, Беллами, рассматривая коллекцию раковых половых органов, напоминающих прогорклый сашими, решает более насущную проблему. «Наверное, – говорит он мрачно, размышляя о планах на ужин, – «японский ресторан неудачный выбор».
Одетый в белые джинсы и светло-голубую майку, тесно обтягивающую его бочкообразную грудь, золотая цепочка болтается на шее, Крис Волстенхолм занимает место у окна своего гостиничного номера. Перед ним на круглом столе бутылочка диетической колы, ингалятор от астмы и пачка Marlboro Lights. Сначала в вестибюле Зак Брафф (Zach Braff), уткнулся в свой лэптоп. Позже, Кэмерон Диаз продефилировала через главный вход на свою премьеру.
Волстенхолм предпочел бы остаться дома со своей женой и четырьмя детьми. Он единственный муж и отец в группе, а также единственный из них троих, который никогда не жил за пределами Тейнмута, высокий, плотный, широколицый басист, стоит несколько особняком в MUSE. (Ховард одинок и делит свое время между Лондоном и Парижем; у Беллами есть подружка, он делит свое время между Лондоном и озером Комо.)
«Английская музыка оказалась в заднице за время 90-х», – говорит Крис, зажигая очередную сигарету. «Все эти группы пели о том, как пойти в паб, да засмолить бычок», – неудивительно, что это никого не волновало. MUSE легко понятны всем. « Вот почему мы оказались успешны и в Америке, и в России, и в Чили».
Как всякий хороший торговец, MUSE понимали ценность личного контакта. Они отыграли 140 концертов в США с момента выпуска Absolution, их первого широко доступного американского альбома 2003г.
По мнению влиятельного ди-джея BBC, когда-то продвигавшего MUSE, Стива Ламака (Steve Lamacq), приверженность группы к скитаниям встречается редко. «Британцы могут быть наивными», – говорит он. – «Kaiser Chiefs покатается месяц и считает, что его работа выполнена. Вы должны умерить свою гордость и играть в местах, которые мельче, чем вы привыкли, и делать это по полгода. И, конечно», – добавляет он, – «живые концерты очень помогают MUSE».
Светочувствительных эпилептиков предупреждают: концерт MUSE это яростная атака стробов, лазеров, дыма, и головокружительных видеопроекций. Сверкающая барабанная установка Ховарда выглядит в постоянной готовности к запуску. Пылает рояль Беллами. (Когда Ховард утверждает: «Мы так ни от чего больше не кайфуем», – это звучит так, как будто он обкуривается.)

«С тех самых пор, когда мы еще были детьми», – говорит Волстенхолм, – «мы всегда вкладываем наши деньги обратно в сценическое шоу. Я ненавижу, когда вы видите группы, одетые в роскошные одежды, а посмотреть не на что. Мы хотим показать вам шоу, о котором вам придется рассказать друзьям».
И музыка, соответственно, эпическая. Knights Of Cydonia с Revelations, MK Ultra с The Resistance, взрываются с такой внушительной многомерной грандиозностью, что то, что делает Zeppelin, кажется доморощенным. И когда группа выдает мощные аккорды и галопирующие ритмы, блестяще приправленные синтезаторами и бэкбитами, как на Plug In Baby, Supermassive Black Hole и новых Uprising и Undisclosed Desires, эффект совершенно нечеловеческой эффективности. (Ожидание многого от «Resistance (Сопротивление) тщетно» каламбурили в прессе.) Если бы Беллами не пел с почти вульгарным уровнем эмоциональной напряженности, у вас были бы причины удивляться тому, что эта музыка создана смертными.
Но, как объясняет Волстенхолм, его группа сформирована не для интимности. «Мы, как правило, лучше, когда мы больше», – говорит он, стряхивая пепел с сигареты в открытое окно, в дождь. – «Это всегда было от больших звуков. Больших концертов. Это что-то делает с нами. Мы, как никто, чем больше, тем лучше».
Беллами, Ховард и человек, очень похожий на волшебника слушают United States Of Eurasia. Это за три месяца до выпуска The Resistance, и группа заканчивает священнодействие в студии Sterling Sound на западной стороне Манхэттена. «Это всегда хороший знак, когда ему нравится», – говорит Беллами, кивая в сторону Клиффа Берштейна (Cliff Burnstein), соменеджера MUSE и Metallica, чья длинная седая борода забивает воздух в такт музыке.
Грохот шести сарраунд динамиков студии, Eurasia звучит массивно, неоспоримо, величественно. Пик наступает после величавого гитарного соло, когда размноженный овердабом Беллами провозглашает: «There can be only one!»
Песня постепенно затухает до звука радио статики, сливаясь с визгами играющих детей. Затем баллистический вой струи самолета или ракеты. Затем, ничего.
Берштейн улыбается. Фредди Меркьюри с небес поднимает свой драгоценный скипетр в знак одобрения.
Беллами и Ховард расхохотались.
«Приятное тонкое число», – говорит Ховард.
«На это ушло десять лет», – говорит Беллами, «но, я думаю, мы научились быть собой. Это скорее врожденный руководящий принцип. Я не могу четко его сформулировать».
Ему и не нужно. Смысл становится ясным в каждом оперном вопле, мегатоннах гитарных залпов, ударно-барабанных и бас - взрывах. Он передается в каждой сверкающей волне света со сцены на каждом аншлаговом концерте. Непередаваемый драйв трех англичан из MUSE это то, с чем большинство американцев знакомо.
Это на самом деле очень просто.
Дойди до вершины или иди домой.

Источник